Минус десять

Я вас вижу насквозь, практически,

В своем прицеле оптическом.

Прижали…

Крепко прижали…

Кто не знаю, но стрелков точно двое. Бьют кучно и врассыпную, бьют из «третьего» здания, того которое без крыши. Свистит трава, прогибается под выстрелами, шуршит и шелестит. Прижимают, а достать не могут. Они это знают, и я знаю. Знаю и ползу. Останавливаться нельзя – а вдруг дадут из гранатомета? И пусть меня выдает движение травы, мне бы только до болотца добраться, а там камыш укроет. Я знаю, что там будет сыро, мокро, грязно, противно и… безопасно. Как же это далеко и долго - тридцать метров по-пластунски. И тут  из освобожденной нашими «четверки» дикий крик:

- ГРАНАТААААА!

Я никогда не видел прыгающих носорогов и не уверен, что если и увижу, меня это удивит. Когда пять штурмовиков выскакивают в одно окно – это зрелище не для слабонервных. Еще бы, у них ведь только полторы секунды. Вижу, понимаю и ползу. А по траве уже не свистит – потеряли. Рывок – и я в камыше…

Протер очки, перевел дыхание, успокоился. Есть время подумать, но мне это не нужно – я работаю по «третьему» зданию. Там их двое – это они меня прижимали. Далеко. Стреляю по навесной.

Минус один.

Минус два.

А вот и подмога. Он один, но вместе мы уже можем маневрировать.

- Значит слушай меня внимательно. «Четверку» справа наши заняли и остановились. Их из «двойки» пулеметчик блокирует. По фронту, в «тройке» – скорее всего один. Я убрал двоих, но еще один прорвался и прячется. Надо штурмовать «двойку». По фасаду «двойки» сидит штурмовик. Окапался. Он нас не ждет. Здесь двенадцать метров. Ты срываешься, поливаешь окопавшегося, а я прижимаю автоматчика из «тройки» и рву за тобой. Добегаем до угла, и я бросаю гранату в окно с пулеметчиком. Вопросы?

- Граната одна?

- Одна.

- Херово.

- Готов? Давай.

Рывок, свист, треск. Автоматчика я не снял – рука дрогнула -  но прижал.

Угол, стена, окно, шипение гранаты и танцующий рядом второй. Поливать на две стороны  нелегко - в него ведь тоже целят. Как же это долго - целых три секунды – между запалом и взрывом гранаты. Я падаю под стену – сейчас я автоматчику не помощник. Грохот в окне над нами.

- Давай – говорю я.

Говорю сам себе. Потому что второго уже нет. Его уже нет. И в окне надо мной тишина. Можно штурмовать. Пулеметчика тоже уже нет… А если это был Витька? Прости браток…    

Вот такой он страйкбол. Динамичный резкий и неожиданный. Хотя чего тут неожиданного – обычная пионерская «Зарница» в которую играют взрослые мужики с почти настоящим оружием. Бегают увлеченно по лесу, якобы воюют. Кидаются гранатами, штурмуют здания, выполняют задания. Такое себе хобби. Относительно не дешевое. А как без этого? В жизни каждого мужчины, именно мужчины, а не гомосапиенса с пенисом должно быть хобби. Хобби, которым он будет увлекаться, будет делиться, будет вовлекать в него всех друзей. Оно будет составляющей его жизни. Не всей жизнью, а только составляющей. Жизнь нормального мужчины состоит, ну как мне кажется, из трех частей – Работа, Семья и Хобби.

И сколько бы популяризаторы неокультуры не сливали это воедино и не выводили новый образ, стереотипы живы. Мак Тейлор, Грегори Хаус, Андрей Быков – новые герои новой эпохи, для меня близки и понятны, но далеки и недоступны. Сделать работу образом жизни и увлечением и отринуть семью. Не готов. Хочу, но не могу. Или могу, но не хочу. Близки мне все-таки социальные стандарты прошлого – семья, дети в школе, пьянки в гараже под машиной, пиво с таранкой. Такие понятные, простые и отсутствующие...

Думал я, когда ехал на первую межкомандную тренировку.

И дальше на полигоне как-то все было просто, понятно и серо. Какая-то иллюзия тактики, интересно, весело. Перебежка, штурм, внутри здания работать только из глубины, возле окон прижаться. И святое дело – дружественный огонь. Кто ж нас обстреляет, кроме своих? Бодренько было.

До первой гранаты!

Пля, я чуть не обосрался. И весь пафос, и предвзятость, как рукой сняло! И пошла жара:

- На одиннадцать часов пулеметчик!

- На час группа четыре человека, дистанция пятьдесят метров!

Драйвом глаза заливало. Я даже себя успокаивал. Я же, в конце концов, снайпер и должен быть хладнокровным. И тихий шепот:

- Андрей, на десять часов второе окно в левом углу вижу только плечо.

- Понял. Работаю. Минус один.

Спасибо вам, братья по команде. Ребята, я с вами молодею лет на десять. Ух-ху-ху!

А тот штурм «двойки» (ну который в самом начале) я поддержал. Залег под стеной, отработал по «тройке». Без пулеметчика здание взяли быстро. Потом ушел на левый фланг и автономно сорок минут работал по окнам основного здания до радостного крика:

- УРАААА!

Груз взяли!

Потом развеялся дым.

Утихли выстрелы.

Разъехались бойцы.

Адреналин в крови упал.

И я снова запил…