А утро в среду выдалось на славу. Тихое, звонкое, с поющими птицами и пустыми улочками. Люблю город летом в половине шестого утра - как затишье перед бурей - спокойно, прохладно, свежо. Полупустые электрички, с редким, единичным неопролетариатом. Даже переход на Советской радует своим покоем. Единственное суетное место, встреченное на пути – это стадион «Металлист». Этих муравьев-строителей, похоже ничего не остановит, ни темнота, ни стихийное бедствие.
В воображении веселенькое кино: начало Армагеддона, с неба падают огненные метеориты, земля вспучивается, выплескивая лаву, поднимается ветер, вокруг паника, суета, крики «НАМ ПЕНЗЕЦ».
А все это перекрывает зычный голос прораба, похожий на раскаты грома: «Погодите, погодите, мы еще балки перекрытия на восточном секторе не поставили. ВИРААААА, МАЙНАААА!»
Я, улыбаясь, подхожу к объекту. Все, как и планировались: людей на улице нет, а серая Toyota стоит четко под деревом. Она то и есть точка контакта. Легко подпрыгиваю и взбираюсь наверх. Клен это хорошо, а старый клен вдвойне – широкие ветви, большие листья в сочетании с камуфляжем делают невидимым. Осталось немного подождать – минут 30-40. Позиция зачетная, и видеть они меня не могли – окна выходят на другую сторону дома. Они – это жертва и его прикрытие (а ведь буквально недавно он тоже был жертвой).
Я на месте.
«Alpha, Charlie - that Longbow. I am in position» - прямо Delta Forse какой-то, только раскраски на лице не хватает.
Снова улыбаюсь сам себе и представляю схему «мокрухи». От подъезда до машины
Жду. Еще минимум минут двадцать.
Ненавижу ждать. Чем дольше ждешь, тем быстрее потом придется догонять. Время - это величайшая ценность - оно не компенсируется ничем, не обменивается и не покупается, хотя его можно продать или подарить кому-то.
Устроившись, поудобнее и зафиксировав взгляд на двери подъезда представляю, чем сейчас занимается жертва: как он встает из теплой постели, идет в туалет, в ванную, делает бутерброды с чаем, одевается...
Время пролетает едва заметно.
В начале девятого из двери подъезда выглядывает прикрытие: осматривает двор и подзывает второго. Лицо жертвы сначала испуганно-тревожное становится спокойно-тревожным. Они поворачиваются в мою сторону, но меня не видят.
И тут первый раз на сцене появляется Коварный Дядька Случай. Быстро подходит к ним, что-то шепчет на ухо. И парочка спокойно, и вальяжно поворачивает и идет. Пешком. К метро.
План-схема трещит по всем швам. Материться и проклинать Хитрого Дядьку нет времени. Тихой тенью, цвета местности скатываюсь с дерева на парковку, потом на тротуар и между деревьями. бесшумной змейкой сокращаю расстояние. С внешней стороны стопы на внутреннюю, с внешней на внутреннюю.
Между нами 30 метров…
25…
20…
15…Перехожу с пятки на носок.
10…
9… Еще два шага и понеслось.
Но тут во второй раз появляется Дядька Случай. Вот сука, да я б тебе…
Он берет голову прикрытия, разворачивает его назад и его же губами не громко произносит: «Беги».
И жертва, испуганной газелью, срывается. Не зигзагами, не за угол, а по прямой, низко пригнувшись и с максимальным ускорением. Я срываюсь следом, но скорее для самоуспокоения: на таком расстоянии мне его не достать, и догнать не получиться. Вот тут-то мокасины меня и подставили, да и рюкзак за спиной скорости не добавляет. Ушел, собака, ушел! Громко, с топотом, так ни разу и не оглянувшись.
А за спиной где-то вверху тихое хихиканье. Злорадного Дядьки Случая. Погрозить ему что-ли кулаком? Нет, не буду.
Громче всех смеется тот, кто смеется последним.
И смеяться буду я.
Вечер, как и финал неизбежен.
Комментариев нет:
Отправить комментарий